РВ

Приехала ранним утром в Нижний Новгород в качестве журналиста. На перроне дежурили милицейские патрули и широкошеии сотрудники в штатском. Я пожалела, что не взяла с собой чемодан, набитый вещами, а приехала с маленьким рюкзаком. В этот день пассажиры, прибывшие московским или питерским поездом и не несущие тяжёлой поклажи - обязательно останавливались милицией. Но мне в первый раз повезло, я благополучно миновала кордон.

До «Марша несогласных» оставалось ещё 6 часов, надо было как-то убить время, согреться, поесть, ну, и не сидеть без дела - оценить обстановку в городе накануне запрещённого марша. Захожу в привокзальный буфет: а, знакомые всё лица - два парня из Евразийского союза молодёжи (ЕСМ). Понятно: там, где оранжевые, там и ЕСМ. ЕСМовцы (28-летний Савва и 21-летний Павел) должны были встретить ещё одного «боевика» на вокзале, затем, чтобы всем вместе по заданию «центра» совершить «аннигиляцию» какого-нибудь Каспарова или Лимонова - закидать яйцами, облить кефиром, а в самом лучшем случае - «заехать в табло», как недавно это проделал с Касьяновым один из их товарищей. (Нацболы, охранявшие встречу с Касьяновым, храбреца потом тащили за ноги по ступенькам на улицу. А другому евразийцу, раздававшему листовки на том же мероприятии, они поломали рёбра). Вот этого «другого» Савва с Павлом и должны были встретить.

Пока дожидались поезда, пошли гулять по набережной Оки. По дороге выяснилось, что Павел, оказывается, симпатизирует СКМ («Мне нравится идеология»), а Савва - АКМ («Не хотелось бы драться с Удальцовым, я его уважаю!»), а все вместе - за социализм, ну, не то, чтобы за социализм («это не суть важно»), но «за смену элиты», чтобы вместо коррумпированной пришла бы такая элита, которая «построила бы Империю» и служила бы её интересам империи.

«А почему вы не любите оранжевых, они же тоже «за смену элиты»?» - спрашиваю я.

«Они нам противны!», - отвечают они.

Я: «А почему вы любите Путина?»

Они: «Мы и Путина не любим!»

Я: «Но вы же прокремлёвская организация, как вы можете не любить Путина?!»

Они: «Это у нас такой уровень ненависти. На первом месте оранжевые, на втором - Путин. Но на данный момент мы не видим никого, кто бы был лучше Путина в строительстве Империи!»

Надо сказать, что с ними трудно разговаривать. В беседе они используют постмодернистский подход: игра в слова, в смыслы, запутывание собеседника, часто они обращаются к цитатам какого-нибудь мозгодробильного автора, перескакивают с одной темы на другую. Они так привыкли, этот стиль общения выработался на собраниях и семинарах их духовного и политического наставника, основателя ЕСМ Александра Дугина.

Похоже, что и к жизни, и к смерти они относятся как к игре, не говоря уже о миссии по «аннигиляции» оранжевых лидеров. Через некоторое время, проведённое с ними, понимаешь, что они совсем не похожи на тебя. Что у нас разные политические «дискурсы» (опять их словечко): у меня - «обворованный народ и жирующая элита», у них - «враги Империи и строители Империи»; у меня - «социалистический строй или периферийный капитализм», у них - «Евразийская Империя или коллапс государственности».

Я: «Вы не признаёте очевидных вещей: что богатые живут за счёт труда бедных и что главное - положить конец этой несправедливости!»

Они: «Не так уж важно существуют ли бедные или богатые, главное, чтобы они преодолели своё бессмысленное бытие и занялись строительством Империи!»

«Да вы же секта! Я видела ЕСМ в каком-то списке сект, не поверила, теперь верю!» - кричу я им, отчаявшись найти устойчивую платформу для коммуникации.

«Да, - невозмутимо заявляют они. - «Мы секта гностического типа».

На вокзале (мы вернулись, чтобы встретить того «другого») Савву и Павла «вяжет» милиция, меня патруль «пробивает по базе» по рации и отпускает (наверное, потому что я никогда раньше не задерживалась). Я остаюсь, чтобы посмотреть, как милиция будет отлавливать оппозиционеров, приехавших на марш. Как раз прибыло два поезда - из Москвы и Питера. И оппозиционеры дружными косяками поплыли прямо в сети ментов. Оппозиционеров сразу видать: без тяжелых сумок, в спортивной, полувоенной или неформальской одежде, у кого-то из пакетов или рюкзаков торчат древки флагов. Вижу, как ведут Володара из московского АКМ, за ним Толика из той же организации, потом каких-то панков, и ещё, и ещё... Потом неожиданно забирают и меня (я-то по наивности думала, что больше не тронут). Мужик «с корочкой» препровождает меня в вокзальное отделение милиции «с целью более тщательной проверки». В отделении девушки-милиционерши переписывают данные и объяснения задержанных. Я слышу, как Володар на вопрос милиционерши: «Симпатизируете ли вы каким-нибудь политическим партиям и движениям?» отвечает - «Да, «Единой России»!» Меня разбирает смех, когда вижу, что девушка приняла глумления Володара за чистую монету и старательно выводит на бумаге «...«Единой России».

Затем нас, 11 человек (2 АКМовца, 2 ЕСМовца, 1СКМовка, т.е. я, 1 местный житель, его потом, разобравшись, отпустили, и 5 нацболов), затолкав в тесный микроавтобус, везут в районное отделение ментуры, в Канавинское ОВД. Нас размещают в актовом зале, и один из ментов в штатском решает нас повоспитывать. Расхаживая взад и вперёд, с одухотворённым выражением лица он посвящает нас в глубины своей ментовской мудрости, что, мол, понесанкционированныммитингамнечегоходитьпотомучтонельзянарушатьзакон. Я его спрашиваю: а всегда ли так плохо нарушать закон?

Он: «Конечно!»

Я: «А полковник Квачков совершил хороший или плохой поступок, нарушив закон?»

Он: «Ну, если бы он действительно совершил то, за что его судят, то, конечно, это был бы хороший поступок. Квачков - герой России!»

Я: «Тогда, получается, его судят за то, чего он не совершал, или судили бы за хороший поступок? А ведут следствие и судят его такие же, как и вы, «блюстители закона»! Вам должно быть стыдно за то, что вы сажаете «квачковых»!»

Он: «А что мы можем поделать?! Наше дело охранять порядок, ловить бандитов и воров».

Я: «Но мы же не бандиты и не воры. Вам совсем не среди нас надо искать преступников, а среди тех, кто порождает такую систему, - среди людей власти!»

Он: «С этим проблемы, не так-то всё просто»...

Что-то лекция у мента не задалась. То он жаловался на безденежье, то говорил, что его всё устраивает, то обвинял «проклятое большевистское быдло», отнявшее у его предков поместье в 17-ом году. Мы пытались возражать, но полноценной коммуникации со стражем порядка так и получилось. Должно быть, и он сектант, по крайней мере, неадекватное мышление и расстройство логических связей налицо.

Самого главного нам не рассказал: кто и зачем устраивает «Марш несогласных»? И кто такие оранжевые?

Отпускают нас через 4, а кого-то через 4,5 часа. Савва долго ругается с ментами по поводу древков и флагов ЕСМ, которые ему так и не возвращают обратно («Какой, на хрен, ЕСМ?! Какие, на хрен, защитники Путина?!»). Володар и Толик едут на другой конец города, в другое отделение милиции ожидать своих товарищей. А мы с евразийцами отправляемся на площадь Горького, где так и не состоялся марш «Несогласных». По дороге спрашиваем прохожего парня, как пройти на эту площадь и что там было? Он отвечает: «Должны были приехать 4000 скинов и 5000 ОМОНа. Но скинов не пустили на площадь, там сейчас дежурит ОМОН».

Мы: «А зачем скинам понадобилось приезжать на площадь?»

Он: «Я слышал, они хотели устроить какую-то провокацию, бить витрины и поджигать машины».

Остальные люди, которых мы спрашивали о произошедшем на площади, нам отвечали примерно то же самое. Никто не знал: кто и с какой целью организовал «Марш несогласных».

Вообще городские власти справились с разгоном марша наилучшим образом. Начали с распространения дезы среди жителей города и отлова активистов на вокзале, а закончили оцеплением места сбора и близлежащих улиц. ОМОНа и милиции, похоже, было стянуто не менее 5000 человек. Нам часто попадались в районе площади и центральной улицы группы милиционеров по 10 человек, которые спустя несколько часов после разгона мероприятия, всё ещё дежурили на своих постах. Мы видели длинный кортеж из ОМОНовских грузовиков, автобусов, поливальных машин и броневика, который покидал площадь. Грузовики и автобусы были полностью «укомплектованы» «космонавтами».

Последние часы перед отъездом мы с евразийцами проводим в обществе АКМовцев: Володара, Толика и ещё одного с Украины. Мирно ужинаем и болтаем в кафе торгового центра напротив вокзала. Те, кого должны были облить кефиром, и те, кто должны были это сделать, если бы марш состоялся. Павел с Володаром читают местную газету, в которой размещена статья с проклятиями маршу: «Несогласные», повелеваемые рукой Запада, цинично собираются устроить шествие возле памятника герою народного ополчения Козьме Минину, который боролся с супостатами, оккупантами земли русской...»

Я задаю вопрос Володару: «А Касьянов и Каспаров - супостаты?»

Он: «Супостаты!»

Я: «А почему же ты тогда участвуешь в их маршах?»

Он: «Я выражаю своё несогласие с существующей несправедливостью! Мне плевать, кто этот марш организует!»

Я: «А если бы «Единая Россия» устроила подобный марш, ты бы точно так же стал выражать своё несогласие с существующей несправедливостью?»

Володару нечего на это ответить, но, тем не менее, он почему-то уверен, что действует правильно.

С евразийцами мы оказываемся в разных вагонах поезда. Причём их сосед по секции, мужчина лет 40, - член ОГФ Гарри Каспарова, тоже участник марша. ЕСМовцы совещаются: может, его попробовать «аннигилировать» при помощи оставшегося кефира? Но я их отговариваю («Не сделали вы это с акмовцами, так зачем теперь с этим мужиком?!»).

Анна НОВА, СКМ, г. Москва